Место под ветром. Генкомпании против снижения поддержки ВИЭ


Share this post

Правительство сократило объем поддержки возобновляемой генерации, зарезервировав выбывшую мощность под проект «Ростеха» по строительству мусоросжигательных ТЭС в Казани и Московской области. Но против выступили крупные генерирующие компании, которые опасаются, что такой шаг приведет к сжатию рынка ВИЭ в России.

Генерирующие компании не согласны с решением правительства о сокращении объема отбора генерации, работающей на основе возобновляемых источников (ВИЭ — солнечные, ветровые электростанции, малые ГЭС), пишет глава совета директоров «Энел Россия» Степан Звегинцов вице-премьеру Аркадию Дворковичу. Письмо от 10 февраля есть у «Ъ», в нем говорится, что такой шаг сузит круг возможных инвесторов в ветрогенерацию и «приведет к существенному торможению инвестиционной активности в отрасли», а также «сделает невозможным полноценную реализацию имеющегося природного потенциала». В аппарате Аркадия Дворковича «Ъ» сообщили, что письма от «Энел Россия» еще не получали.

Действительно, согласно одобренным Белым домом целевым показателям (есть у «Ъ»), с 2021 по 2025 год объем конкурсов для ветрогенерации снизится совокупно на 250 МВт, до 3,351 ГВт, для малой гидрогенерации — практически вдвое, до 425,4 МВт. Исключение — солнечная генерация: объемы для нее, наоборот, были увеличены на 240 МВт, до 1,759 ГВт. В России договоры на поставку мощности (ДПМ, гарантируют возврат средств за счет повышенных платежей потребителей) являются основным механизмом поддержки ВИЭ-генерации. Проекты отбираются раз в год, но в последнее время интерес инвесторов заметно угас. В последнем отборе участвовала только «ВетроОГК» (входит в «Росатом»).

Собеседники «Ъ» в отрасли связывают решение о снижении объемов конкурсов с тем, что часть зарезервированных под ВИЭ мощностей будет передана под проект компании «РТ-Инвест» (подконтрольна «Ростеху») по строительству мусоросжигательных ТЭС в Подмосковье и Татарстане (см. «Ъ» от 14 октября 2016 года). В Минэнерго «Ъ» сообщили, что целевые показатели ввода мощности объектов ВИЭ уже приняты правительством, а предельный объем мощности мусорных электростанций установлен на уровне 335 МВт. Необходимость снижения объемов отбора ВИЭ-генерации в министерстве объяснили «ростом нагрузки на потребителей первой ценовой зоны оптового рынка».

Господин Звегинцов отмечает, что Enel рассматривает Россию «в качестве одного из приоритетных регионов для инвестиций в ветроэнергетику» и возможное изменение государственной политики в отношении ВИЭ вызывает у компании «серьезные опасения». Итальянская Enel планирует выходить на рынок ВИЭ-генерации России не через подразделение «Энел Россия», а через еще одну подконтрольную ей структуру Enel Rus Wind Generation, пояснили «Ъ» в «Энел Россия». Компания зарегистрирована в России в мае 2016 года, но с тех пор не реализовала ни одного проекта.

По данным «Ъ», позицию «Энел Россия» разделяют «Фортум» (строит ветроэлектростанцию 35 МВт в Ульяновской области) и «ВетроОГК» (выбрала практически весь объем ДПМ по ветрогеренации). В «Фортуме» на запрос «Ъ» не ответили, в «ВетроОГК» сообщили, что не обращались к вице-премьеру. Собеседники «Ъ» отмечают: сохранение объемов рынка ветрогенерации необходимо «для формирования полноценного рынка» и «налаживания цепочек производства локализованных компонентов ветротурбин». «Сокращение объемов рынка даст участникам негативный сигнал, что приведет к стагнации отрасли, консолидации всего рынка ветрогенерации единственным игроком»,— отмечает собеседник «Ъ». Еще один источник «Ъ» настаивает, что «закладывать возврат инвестиций на строительство мусороперерабатывающих заводов в плату за мощность, а тем более забирать эти мощности у возобновляемой энергетики — значит, изначально задавать неправильные стимулы рынку».

Внезапно возросший интерес к ветрогенерации со стороны инвесторов можно объяснить возможными планами по локализации оборудования в России, считает Наталья Порохова из АКРА. «Уровень поддержки проектов ВИЭ в России является довольно высоким — даже по сравнению с зеленым тарифом в Европе, но главной является проблема с высокими требованиями по уровню локализации оборудования»,— полагает она.


Share this post